Информация о персонаже.

Милая, милая Джулиет…Если бы кто-то сказал тебе, что всё будет так, разве ты поверила бы? Нет, ты бы рассмеялась своим тихим смехом, уставшая улыбка поселилась бы в уголках губ… Джулиет Берк на острове? Да нет, бросьте вы, не может быть. И обсуждать не стоит. А что, если?
Джулиет родилась в любящей семье. Точнее, когда-то она была любящей. Родители Джулс развелись, когда она была ещё совсем ребёнком. Рядом с ней всегда была её сестра Рейчел, они всегда были лучшими подругами, и это помогло Джулиет кое-как перенести разрыв их родителей. Наверное, именно поэтому не сложилась и её собственная семейная жизнь. Первой замуж выскочила Рейчел. До одури счастливая, она постепенно начала отдаляться от Джулс. Вскоре, после окончания университета, замуж вышла и сама Джулиет. Фамилия Берк была ей к лицу, но сам брак не особенно ладился. Вскоре после свадьбы Эдмунд Берк, муж Джулиет, стал изменять ей, пока сама Джулиет просиживала бессонные ночи над своими исследованиями. В одну из таких ночей позвонила Рейчел. Словно пуля ужалила Джулиет в сердце. У её сестры рак. Прошло несколько лет, Рейчел давили химиотерапией, Джулиет подала заявление на развод…С болезнью удалось справиться, но Рейчел теперь уже никогда не могла иметь детей. Тогда Джулс решает во чтобы то ни стало излечить ей, своей самой дорогой сестре на свете. И снова бессонные ночи исследований, проб, ошибок и очередных проб…Ричард. Ричард Алперт. Она очень хорошо запомнила его, потому как он подарил ей надежду на новую жизнь. Лишь то, как она настойчиво приглашал её поработать на Mittelos Bioscience посеяло в ней семя сомнения. За советом она отправилась именно к Рейчел, которая рассеяла все сомнения Джулиет – она забеременела. А это значит, что у Джулиет получилось. Единственной преградой теперь оставался лишь Эдмунд, который был решительно против того, чтобы отпускать такой ценный кадр, как Джулс. Но всё решается само собой. В тот трагический день всё решается само собой. Эдмунд погибает под колёсами автобуса, и в морге, куда Джулиет приезжает на опознание, ей вновь встречается Ричард. Именно там, среди трупов и замогильного холода, она соглашается на полугодовую работу в Mittelos Bioscience.
Вы представляете Джулиет на острове? Она сама слабо представляла. Но эти три чёртовых года…Некогда спокойная и в меру жизнерадостная Джулиет стала теперь более апатичной к происходящему вокруг. Она смирилась. В тот день, когда её привезли на остров, с добродушной улыбкой на лице её встретил Бенджамин Лайнус. Он не врал, на этом острове происходили странные, порой пугающие вещи. И самым странным было то, что все беременные женщины здесь умирал. Бен сознался, что её привезли сюда именно для того, чтобы она, как специалист по бесплодию, смогла помочь ему разобраться в этом вопросе. И так, медленноно верно, полгода превратились в три года. Она ненавидит здесь всё. Остров, книжный клуб, в котором здесь состоит, аккуратно подстриженные лужайки…Но очень хорошо прячет это под спокойным выражением лица. Слёзы показываются в её глазах лишь в моменты самого глубокого отчаянья. И даже Гудвин, муж местного психолога Харпер, женщины хоть и не менее спокойной, но сразу же показавшей Джулиет своё предвзятое отношение к ней, потому как муж избрал Джулиет в качестве любовницы, до конца не понимает Берк. Чему тут удивляться? Ведь Джулс не понимает сама себя. Она запуталась, заблудилась, и, кажется, уже не хочет ничего. А где-то за океаном ребёнок Рейчел тянет к матери своим маленькие пухленькие ручки. Джулиет всё бы отдала, чтобы вновь увидеть их.  Но, теперь она Другая. И, кажется, уже ничто и никто не сможет ей помочь.

Пробный пост.

пост от Джиннни Уизли

Тогда пахло горькой полынью, а солнце скрылось за белоснежными облаками.
Она бежала сквозь колючий терновник, царапая нежную кожу на пальцах и лице. Но боли не было. Тогда, когда адреналин рвал вены изнутри, она продолжала бежать, и каждый её шаг был похож на лёгкий скачок. Чем дальше – тем больше уверенности. Вот она ломает нежные ветви с колючими шипами, белоснежные цветы путаются в волосах, сплетая ей последний венок. Перед её глазами – белая пелена, сквозь которую сочится нежный свет, к которому ей хочется прикоснуться. Тогда, когда он уже совсем близко к ней и она уже касается пальцами светлого пучка, что-то больно бьёт её чуть ниже груди, туда, где находится солнечное сплетение. Она громко охает, не рассчитывая свои силы, и падает на спину. Рыжие пряди путаются в колючих ветвях, а карие глаза устремлены в небо.
Пыльно. Невозможно дышать, и лёгкие будто наполняются гарью. Душит кашель, вперемешку со слезами, с болью, обидой и одиночеством. В разуме что-то щёлкает, и рука тянется к палочке в кармане мантии. Вчера она выкрала её, когда разнесла половину шкафа в его кабинете в щепки, снимая со стены оригинальный средневековый меч, который еле смогла удержать в руках. Она не видела свою палочку уже полгода. Вроде бы смирилась уже, но потом долго плакала, когда руки коснулись гладкой древесины. Это как обрести себя, когда сил уже не осталось. Открыть второе дыхание, чтобы найти силы на жизнь. Силы на то, чтобы убежать.
С бледных губ срывается заклинание. Белый свет исчезает, открывая ей путь к свободе. Это было даже слишком просто. Она поднимается на ноги и боязливо оглядывается назад, моля Бога о том, чтобы остаться незамеченной. Нет, за ней нет погони. И никто не бьёт заклинание в спину. Сейчас она может расправить плечи и двигаться вперёд, к светлому горизонту. К небу, на котором больше нет солнца.
Это было слишком просто, понимаешь? Я ставлю тебе задачу во многом сложнее.
Она ушла тогда, когда ощутила своё абсолютное одиночество. Но это её не пугало. Неожиданно стало ясно, что теперь она может посвятить себя тому, что действительно хочет. Она может посвятить себя истинному скрытому смыслу, даже если нужно будет искать его по всему свету. Больше не нужны эмоции. Они только мешают. Теперь только из крайности в крайность, и только с высоко поднятой головой. Дело в том, что сущность то свою в целом и не меняла, менялись лишь обстоятельства, мешающие её проявлению.
Ты слишком долго контролировал мои чувства. Ты слишком долго контролировал мои эмоции. Но я готова притвориться, что ничего не было. Давай жить так, как мы жили до этого.
Женщина медленно ищет себя. Она каталась в забитых автобусах, в товарных поездах и даже пару раз умудрялась попасть на корабль. Она исколесила Лондон вдоль и поперёк, пока что не имея чёткого представления о том, зачем она всё это делает. Но ей было интересно, насколько хватит его нервов. Пару раз она видела его. Уставшего, бледного, но не теряющего надежду. Зачем? Он должен выдохнуть с облегчением. Теперь он свободен и волен делать то, что всегда хотел. Сказать, что она умерла, и продолжать жить той жизнью, которая у него была до неё. Ведь их совершенно ничего не связывало. Разве что, она где-то ударила его в область самолюбия, когда позволила себе дерзкий побег. Всё как положено: никаких писем на прощание, громких слов… Только кольцо, когда-то насильственно одетое на её палец. Он уже давно должен был выкинуть его в сточную канаву, показывая своё отношение ко всему происходящему. Ей было сложно понять, почему он так желает вернуть на шею снятый камень.
Иногда она смотрит на тонкий след на пальце от кольца. Оно до сих пор жжёт, когда он совсем рядом с ней. И чтобы унять боль, ей вновь приходится бежать. Пару раз ей казалось, что ещё немного, и он уцепится рукой за подол её мантии. Но нет, каждый раз прыгала на подножку большого красного автобуса, который уносил её далеко. Теперь это действительно стало игрой. И они оба готовы потратить на неё целую жизнь, ожидая, кто же первый будет готов сдаться. Однако, никто не учёл, что оба игрока настолько сильны, что рискуют сыграть в ничью.
Пока она дремала в автобусе, ей всё казалось, что воздух вокруг до сих пор пахнет полынью. И только тогда, улыбаясь сквозь полудрёму, она полностью осознала, что это – его запах.
Знаешь, это твой запах горьковато-пыльной травы преследует меня. Окутывает с ног до головы, пытаясь спросить, а не хочется ли мне вернуться? Да, что-то в этом аромате стало неприлично родным. Что-то, от чего мне хочется улыбаться.
Она гуляла по Кардиффу всего пару часов, а потом села в следующий автобус. Она вновь делает заученный круг, проводя его по любимым местам. И он уже давно должен был это понять. Ничего, мир ведь большой, и она покажет ему всё. И может быть в конце он наконец поймёт, насколько был слеп.
Ты пытаешься затащить меня в Ад. А я хочу вытащить тебя оттуда. Чтобы потом, за кружкой горячего чая, мы вместе смогли посмеяться над этим.