Солнечные лучи пробивались через длинные тонкие стволы бамбука и щекотали ресницы.
Джек открыл глаза.
Он увидел, как ветер колышет верхушки бамбуковых зарослей, а сквозь листву проглядывает небесная синь.
Он подумал, что умер.
Но потом пришла боль, заныли пострадавшие кости, остро дала о себе знать рана в боку. И бешено застучала кровь в висках.
Джек был жив. И ему было страшно.
Так началась его история на Острове.

Где он? Что с ним? Что произошло? Где… где все остальные?
Он попробовал пошевелить руками, потом ногами. Переломов не было. Нужно было попробовать приподняться.
Шум в зарослях заставил его обернуться в надежде, к которой примешивался страх. Он надеялся увидеть кого-то рядом, кого-то живого, и боялся неизвестности. Шум приближался, а Джек не мог заставить себя пошевелиться, неотрывно глядя в сторону его источника. Между темно-зеленых стволов мелькнуло светлое пятно: прямо на Джека мчался желтый лабрадор. Он бежал, высунув свой розовый язык, и даже не остановился, бросился куда-то дальше.
Туда, где люди, подумал Джек. И попробовал встать.
Боль заставила его поморщиться, но она была терпимой, и Джек знал, что серьезных, опасных для жизни повреждений у него нет.
Он бросился сквозь бамбуковые заросли, подобно лабрадору, и бежал, пока не увидел, как деревья расступаются, а сразу за ними - раскинулся прекрасный пляж, похожий на картинки с туристских проспектов, обещающих райский отдых на земле.
Но в райские земли пришел ад. Он ворвался туда с криками боли и ужаса, механическим ревом, страхом и кровью.
- Помогите! – отчаянно кричал кто-то. – Помогите!
Джек пробежал вперед, ближе к воде, обогнув деревья, и ад перед ним разверзся.
Огромные куски искореженного металла, пламя и черный дым, крики мучеников, ужасающее, чужеродное этому песчаному пляжу, покалеченное тело гигантской машины.
Рейс Oceanic 815 потерпел крушение.
Они потерпели крушение.
Это не сон. Это – ужасная реальность.
И крики зовущих о помощи – тоже реальность.
Джек сделал шаг вперед, шагнул в этот ад, пошатываясь и вдыхая воздух, пропитанный гарью, не зная, что именно он сможет сделать со всем этим, сможет ли вообще сделать что-нибудь. Но он видел людей – испуганных, раненых, нуждающихся в помощи – и ноги сами несли его к ним.
Кто? К кому? Джек искал взглядом ответный взгляд. Кто из вас? Он видел тех, кому уже нельзя помочь, и ему нужны были те, кому помочь можно.
- Эй! – крикнул он. – Отойдите от двигателя. Отойдите от двигателя!
Гигантские винты крутились и воздушная воронка, как черная дыра, всасывала в себя всё, что оказывалось поблизости. Рядом были люди.
Джек бросился к ним, и в этот момент над его головой раздался ужасающий скрип. Поломанное крыло самолета накренилось и опасно замерло. Джек прикрыл глаза ладонью, чтобы рассмотреть его сквозь клубы дыма и услышал отчаянный крик боли.
Какой-то мужчина был придавлен обломками шасси, самый большой из них раздавил ему ногу. Джек видел кровь, пропитавшую песок. Он подбежал к раненому и попробовал оттащить придавившую его конструкцию, но та была слишком тяжелой.
- Ко мне! – Джек махнул людям, стоявшим неподалеку, онемевшим от ужаса. – Быстрее ко мне! Нужна помощь!
Крики раненого сменились рыданиями, когда, наконец, его, уже калеку, извлекли из-под железной махины. Джек сорвал с себя галстук и наложил ему жгут, сейчас главным было – остановить кровотечение.
И снова он услышал крик. Кричала девушка.

Пользуйся каждой возможностью. Выживай.
Самолет трясло, люди были в панике, но в голове женщины отчетливо кричали голоса: "Вырывайся! Действуй!" Как по волшебству, лежащий на полке кейс упал прямо на рядом сидящего пристава, вырубив его. Достать ключ и отстегнуть наручники не представляло никакого труда. Вот она, мимолетная свобода. Выдохнув, Остин закрыла глаза. Нужно было предпринимать хотя бы что-нибудь. Но до того, как она все-таки привстала, позади послышался хруст, треск, а затем в кабину ворвался раздирающий ветер. Воздух вдавил Кейт в кресло, да и при возможности она не смогла бы обернуться. Слишком страшно. Женщина замерла, видя как люди теряли сознание и молила Бога о том, чтобы умереть безболезненно и быстро. Прошли минуты, казалось что годы.
Можно ли назвать везучим человека, который выжил в авиакатастрофе, да еще и отделался парой царапин? А может быть, повезло тому, кто и вовсе спокойно приземлился? В тот момент, когда ее глаза снова распахнулись, Кейт не думала о своем везении. Боязнь того, что чего-то в твоем теле не хватает отрезвляла. Она провела руками по ногам, животу, прислушалась к ощущениям и поняла только то, что ее голова раскалывается. Далее все происходило само собой. Она вскочила. Песок, яркое солнце, оглушающий и громкий монотонный звук непонятно чего и крики, бесконечные крики, вопли о помощи. Трудно управлять собой, легкие разрывал горячий и бесконечный поток воздуха, Кейт схватилась за голову, оглядывая всех и вся. Куда бежать, что делать, когда ты словно врос в землю и то и дело трясешься в приступах паники? Из оцепенения ее вывела кричащая вблизи женщина, которая застряла под небольшим обломком самолета. Остин подскочила, в мгновение оказавшись рядом с той. Руки не слушались, приходилось сосредотачиваться. Наконец, Кейт аккуратно оттащила металл от себя, монотонно приговаривая. - Я сейчас. Я осторожно. Пожалуйста, лежите спокойно. Лишь тогда, когда она увидела размеры ран пострадавший, Остин поняла, что той никак не выжить. Позади слышались остальные просьбы о помощи и прежде чем, кто-то следующий занял Кейт, прогремел взрыв. 
Заняв максимально безопасную позу лежа на песке, Остин посмотрела на пострадавшую женщину, которая уже умерла, и закрыв глаза прикусила губы, пытаясь справиться с нарастающей и приближающейся истерикой.

Как будто в последний путь собираете…
Было немного грустно снова прощаться с семьёй и уезжать в другую страну, хотя больше съедало любопытство – где же ей будет комфортнее. Горячая Испания, прекрасная Австралия или пока неизведанная Америка?
Кажется, в окне иллюминатора она всё ещё видит лица родителей. Отчим сдерживает скупую мужскую слезу, а мама уже оставила на плече мокрое пятно от слёз… счастья? Такие задушевные прощания нервировали девушку, уже познавшую, что такое юношеский максимализм, и почти отделавшуюся от него. Мотнув головой, девушка попыталась избавиться от непрошенных мыслей и огляделась. Каждый был занят чем-то своим – кто-то уже крепко спал на плече соседнего пассажира, кто-то слушал музыку, играл в телефоне, общался. Впрочем, ничем другим развлечь себя нельзя было. Перестав сканировать пассажиров, Миллер тихо выдохнула, глубже усаживаясь в кресло.
Джоанна вынула из сумки томик Дэвида Митчелла и на полчаса погрузилась в чтение, не обращая внимания на «соседей», которые шумно переговаривались и делились впечатлениями о прибытии в Сиднее.
Путь обещает быть долгим, но в самолёте не было безумно весело, поэтому уже после первых сорока минут после взлёта, Джо уснула, прижав книгу плотно к себе.
«Устраивайтесь в этой жизни так, чтобы, когда на исходе ваших лет сломался везущий вас поезд, у вас нашлась бы теплая и сухая машина и кто-то любящий за рулем — или нанятый, это неважно, — чтобы доставить вас домой.»
Есть ли этот «кто-то» в жизни Джоанны? На кого она сможет положиться в США? Сможет ли вообще прижиться там и найти друзей, что давалось ей не совсем легко? Даже во сне она представляла университет и своих однокурсников, а так же все возможные последствия вливания в коллектив такого вот социофоба.
Когда голова невольно качнулась в сторону и во что-то упёрлась, девушка резко открыла глаза и выпрямилась, мгновенно пробуждаясь. Благо, мужчина, на плечо которого Джо умастила голову, спал настолько крепко, что он даже не пошевелился. Как и его спутница. Брюнетка сонно потянулась и спрятала книгу в сумку.
Сколько времени они летят? Час? Три? Шесть?
Но убаюкивающая атмосфера в самолёте исчезла так неожиданно, как и возникла. Лайнер начало трясти, но если некоторая часть пассажиров заволновались, Джо оправдала своё опасение зоной турбулентности. Ох, если бы она была права.
За несколько мгновений внутри Боинга создался хаос, и ужас, перекосивший лица людей, заставил Миллер плотнее вжаться в спинку, хотя ей и так ничего другого не оставалось. Будучи в полной дезориентации и растерянности, девушка почувствовала, как на лбу собираются капли пота. Теперь самолёт стремительно падал вниз, но ещё в воздухе его буквально разорвало на три части. Джо вскрикнула, попыталась расстегнуть ремень, но было слишком поздно. Удар о землю, крики, шипение и скрежет частей лайнера…
Джоанна очнулась на земле, видимо, она сумела-таки отстегнуть ремень безопасности и поэтому её так откинуло. Сумка, пошарпанная книга, вся это лежало рядом. Скривившись от ужаса, который временно парализовал её, девушка смутно услышала крик мужчин, судя по которому, вот-вот взорвётся двигатель. Один единственный рывок вперёд дался ей с большим трудом, а после последовал взрыв, которым её отбросило еще метра на два.
Нытьё мышц, холодная земля, крики и плач, запах гари… Девушка приподнялась на локтях, чувствуя головокружение, а затем попыталась встать. Почувствовав, как свело лодыжку, она едва не упала, но всё же осталась стоять, балансируя на непослушных конечностях, будто делает первые шаги. Глядя на то, как тела других придавливало конструкциями и палило огнём, девушка стояла неподвижно, пытаясь сообразить, кому она сможет помочь и мысленно перекрестилась. Её чудом не завалило обломками.
Хрупкая и явно бесполезная в таких условиях, она как можно быстрее двинулась к мужчине, что лежал ближе всех. Его тоже откинуло взрывной волной. И кажется, он был одним из тех, кто предупреждал о взрыве.
- Сэр, вы в порядке? – Глазом человека, тесно связанного с медициной, она не отметила существенных ран, но, тем не менее, ей нужно было заговорить или предложить элементарную помощь. Огромные голубые глаза были лишены слёз, но сковавший страх и дрожь легко компенсировали это. Вот так полёт.